27 ноября 1617 г.
Полки московского воеводы Милославского без какого-либо сопротивления входят в ворота Астраханского кремля. Последний оплот разинской вольницы пал к ногам победителей. Стрельцы быстро занимают все важные крепостные объекты — арсенал, стены, тюрьму и приступают к зачистке сочувствующих бунтовщикам. На этом, согласно истории, был положен конец так называемой «Крестьянской войне под предводительством Степана Разина».
Восстание Разина 1667-1671 годов советскими историками считается как война русского обездоленного крестьянства против царских «упырей». Но так ли это? Как по мне, так это банальное желание отторгнуть от Москвы часть её территории, а именно устье Волги.

Прежде всего надо понять, кем был Степан Разин. А был он обыкновенным морским разбойником, зарабатывая пропитание тем, что совершал налёты на прибрежные персидские города. Так называемые «походы за зипунами» сопровождались убийствами, грабежами, захватами заложников. Несколько лет атаман держал одну из самых богатейших империй в страхе. Особенно после того, как он фактически полностью уничтожил флот шахиншаха.

В построенный им как база Кагальницкий городок тянулись все оборванцы округи. Ведь, участвуя в разинских рейдах, можно было неплохо заработать. Сразу возникает вопрос: «Как на всё это смотрели власти?» Ответ прост: до поры до времени — никак. Хотя однажды астраханские воеводы Прозоровский и Львов решились показать, кто тут власть.

Возвращаясь с очередного рейда, Разин со товарищи зашли в Астрахань. Атамана предупреждали, что его могут взять под арест, но Разин знал, как общаться с продажной властью. По прибытии разинцев Прозоровский потребовал немедленно сдать пищали и пушки, а также освободить заложников. Степан Тимофеевич, конечно же, обещал подчиниться власти, при этом настолько богато одарил воевод, что те напрочь забыли про свои требования. А пьяный Львов от избытка чувств расплакался, лез целоваться с атаманом и обещал непременно его усыновить.

Голландец Ян Стрейс, собственными глазами наблюдавший прибытие Разина, так описал это событие:
«Казаки расположились лагерем под стенами, откуда толпами ходили в город, одетые все до того роскошно, что одежда самых бедных была сшита из золотой парчи или шелка. Разина можно было узнать по почёту, который ему оказывали, потому что не иначе как на коленях и падая ниц, приближались к нему. Большая часть простого народа и солдат, теснившихся толпами вокруг Разина, когда он показывался на улицах и нередко бросал горстями червонцы, питала к нему сильную любовь».

Возможно, именно в те дни, когда он разбрасывал персидское золото и видел, как его приветствует простой люд, падают на колени, целуют полу кафтана, Разин задумался о большем. Хотя, как мне кажется, простой люд полюбит любого, даже последнего негодяя, если тот готов раздавать деньги налево и направо. По словам ещё одного голландца, парусного мастера, Разин вёл себя в Астрахани как власть. Именно власть, вот что манила атамана.

Уже следующей весной Разин поднимет мятеж и отторгнет несколько южных территорий. Насколько был продуман тот вызов, который он бросил московским властям, мы не знаем, но на первых порах всё шло как надо. В те дни в Москву доносили:
«Сидят чинно и правдолюбиво самозванные власти. Чинят суд и расправу по-божески и без утайки, да жалуют свое самодельное войско жалованием, как положено. Торговля идет своим чередом, и гости иноземные не боятся приходить и уходить караванами».

Тем не менее результат случившегося нам хорошо известен. Разину так и не удалось создать на юге казачьей вольницы. И наверняка не потому, что он был плохим атаманом. Наоборот. Просто то, что прокатило в Астрахани и Царицыне, не прошло в глубинной, крестьянской России. Потому что крестьяне, в отличие от казаков, военной силой быть не могли. Закрепощённый мужик, который сызмальства батрачит в полях, солдат никакой. Так что хорошо начинавшийся «прожект» по созданию некоего образования на юге России канул в Лету. А взамен в анналы истории войдёт «Крестьянская война под предводительством Степана Разина».
***