Он не спал уже несколько суток, находясь на палубе триеры, которая под однообразный вёсельный скрип уверенно шла к италийским берегам. Держа в руке несколько олив, этот уже не молодой человек поочерёдно смотрел то на плоды, то в сторону, где располагался родной берег. Через пару часов он ступит на твёрдую землю, а ещё через день должен выступить перед сенаторами в Риме. Только что он скажет?
Десятки лет продолжалась борьба между Римом и Карфагеном как на море, так и на суше. Для римлян этот величественный и богатейший город был как кость в горле. После вытеснения пунийцев из Испании и Сицилии, поражения Ганнибала и побед Сципиона в Северной Африке Карфаген заплатил огромную цену. В качестве контрибуции Рим получил почти 400 тонн серебра и весь флот своего врага. Казалось бы, после такой платы Карфагену больше никогда не возродиться.

Однако, что увидел Марк Порций Катон, один из членов римской посольской делегации от Сената? Вместо униженного и обнищавшего города с толпами голодных и оборванных людей, он увидел совсем другое. Его взору предстал огромный и процветающий город. Он увидел большие рынки с разнообразными товарами и купцов, говоривших на разных языках.

На площадях он слышал крики менял, предлагающих самый выгодный курс. Он побывал на верфи и был поражён, какое количество кораблей были готовы к спуску. Город жил. Да не просто жил, он пульсировал. А ещё сенатор побывал в ближайших селениях, где видел тучные чернозёмы, засеянные хлебом, виноградники, уходящие в даль, и оливковые рощи.

С самого момента отплытия от берегов Африки сенатор находился в дурном настроении. Не это он хотел увидеть. Величие Карфагена возвращается, а это дурной знак для Рима. Катон в бешенстве раздавил и швырнул в море оливы, которые держал в руке. Теперь-то он точно знает, что скажет в Сенате. Как только сенатор добрался до Рима, он сразу поспешил в Сенат, где его уже ждали. Перед выступлением Катон достал из мешочка несколько плодов олив и произнёс:

"Взгляните благородные граждане. Земли, где они растут, расположены в нескольких днях морского пути. Почему эта богатая земля должна принадлежать не нам, а каким-то Гисконам, Гасдрубалам, Гамилькарам, чьи имена никогда не запомнить? Этому не бывать. Поэтому я полагаю, что Карфаген должен быть разрушен".

P.S.

«Карфаген должен быть разрушен». Именно этими словами войдёт в историю 50-летний старикашка Марк Порций Катон. Любое своё выступление в сенате он будет заканчивать этой фразой, повторяя её, как мантру. В конце концов, боги услышат его в 146 году до н. э., когда Рим захватит этот великий город и сравняет его с землёй.
***