17 век для жителей Лондона выдался мягко говоря не гуд. Страшная бубонная чума в 1603-м пришла сразу после нескольких неурожайных годов, когда дождливо-холодные лета взвинтили цены на зерно, молоко и мясо. бедняки совсем отощали и болезнь скосила более 30 тысяч жизней. Спустя 20 лет чума возвращается.
Следующая вспышка через ещё более короткий интервал в 10 лет.
Никто не понимал, откуда проистекает болезнь. Одни предполагали вредные испарения от земли. Другие видели проблему в злых духах.
Но, несмотря ни на что Лондон - крупный торгово-промышленный центр своего времени. По Темзе корабли доставляют: китайский шёлк, русские меха, индийские специи и везут на экспорт прекрасную шерсть, за которую заплачена дорогая цена - множество разорившихся крестьян пополнили ряды лондонской бедноты. А ещё в трюмах кораблей меж тюков и бочек крысы с чумной палочкой.
Когда зимой 1664-го лондонцы заметили в небе яркую хвостатую звезду решили - апокалипсис близок как никогда. Вот и не верь после этого в приметы.

Лондон 17 века представляет собой весьма плотную застройку на площади в 448 га. Мыловаренные, металлургические и текстильные фабрики, пивоварни, а также дома - всё топится углём. Над городом постоянный смог.
7 июня 1665 года Сэмюэль Пипс - чиновник Адмиралтейства оставит в личном дневнике такую запись

Сегодня с грустью обнаружил в Друри-Лейн два или три дома с красным крестом на дверях и надписью: «Боже, сжалься над нами», что явилось для меня зрелищем весьма печальным, ибо прежде я ничего подобного, если мне не изменяет память, не видывал. Тут же стал принюхиваться к себе и вынужден был купить табаку, каковой принялся нюхать и жевать, покуда дурное предчувствие не исчезло.

Считалось, что табак помогает от заразы. Красными крестами помечали дома, где обнаруживались заражённые. При чём двери и окна наглухо забивали досками. Даже если в доме оставались кроме больных и здоровые, и дети - суров был карантин.

***
17 июня 1665 г.

Сегодня был глубоко потрясен происшедшим. Ехал от лорда Казначейства в наёмном экипаже по Холборн-стрит и вдруг заметил, что кучер перестал почему-то погонять лошадей. Когда же лошади встали, он спустился на мостовую и сказал мне, что ему вдруг стало не по себе, в глазах помутилось.«Ничего, — говорит, — не вижу».Я пересел в другой экипаж, испытывая жалость к бедняге и беспокоясь за себя, ведь это могла быть чума. На беду я нанял его именно в той части города, где бушевала болезнь. Но Господь милостив.
***
- Число погибших на этой неделе приближается к 10 тысячам — отчасти из-за бедняков, которые умирают в таком количестве, что подсчитать число покойников невозможно, - напишет Пипс в дневнике за 31 августа, - отчасти из-за квакеров и прочих, не желающих, чтобы по ним звонил колокол.

Колокольный звон - сигнал для искателей смерти. Обычно печальную эту должность делегировали старухам. Молодых девушек и матерей берегли, стариков по понятным причинам всегда мало. Пожилые женщины брали на себя этот необходимый горестный труд.
По сигналу колокола, искатели смерти отправляются собирать покойников. Но несчастные горожане нередко скрывали своих покойников, опасаясь жёстких карантинных мер.

Пипсом описан случай, когда в одной семье от чумы умирает 7 детей. Остаётся у родителей младший годовалый ребёнок. Сами родители заперты в доме в ожидании неминуемой смерти. И в таком положении они исхитряются передать своего малыша знакомому. Передают ребёнка без одежды, чтоб минимизировать риск заражения. Факт доходит до властей. По закону такое запрещено, но… в виде исключения принято решение ребёнка оставить и малыш выжил.

Напоминаем, что автор дневника - счастливчик избежал заражения и никто из его семьи тоже не пострадал. Через год чума отступит
***
5 января 1966 г
Я с лордом Брукнером и миссис Уильямс в карете, запряженной четверкой лошадей, — в Лондон, в дом моего господина в Ковент-Гардене. Боже, какой фурор произвела въезжающая в город карета! Привратники низко кланяются, со всех сторон сбегаются нищие. Какое счастье видеть, что на улицах вновь полно народу, что начинают открываться лавки, хотя во многих местах, в семи или восьми, все еще заколочено, и все же город ожил по сравнению с тем, каким он был, — я имею в виду Сити, ибо Ковент-Гарден и Вестминстер еще пустуют, нет ни придворных, ни джентри. По оценкам демографов вспышка чумы 1665-го за пол года унесла пятую часть населения Лондона.
А за чумой пришёл пожар.

В ночь на 2 сентября 1666 года загорелась пекарня Томаса Фарринера на Паддинг-лейн
Погода стояла сухая уже две недели, а сильный восточный ветер быстро разнёс огонь по узким улочкам с деревянными домами, соломенные крыши которых вспыхивали словно факелы.
Боролись с пожаром безжалостно снося дома и возводя на пути огня баррикады.
***
Из дневника
Шум пожара приближался. При ярком свете луны (стояла отличная, сухая и очень тёплая погода) мы выносили вещи в сад, что же до денег и обитых железом сундуков, то их я, с помощью мистера Хейтера, спустил в погреб, полагая, что там они будут в безопасности. Золото же, а также важные бумаги и сложенные в отдельную коробку счета занёс к себе в кабинет, чтобы в случае чего были под рукой.
Пожар уничтожил большую часть зданий, включая каменные церкви, тысячи людей остались без крова. "
К счастью, огонь не добрался до дома Пипса. Пока он сам активно участвовал в тушении пожара с прочими лондонцами.

Пожар удалось побороть лишь на четвёртые сутки.

Что бы ни было, чума, война, пожар, а жизнь берёт своё.
Через пару месяцев на пепелище вырастают новые каменные строения. Народ молодой, весёлый. Гормоны играют.
***
И мы читаем
В Медвежий садок; народу набилось столько, что не протиснуться; пришлось идти через пивную и яму, где травят медведей. Влез на табурет и наблюдал за боем: сошлись мясник и лодочник, дрались они беспощадно. Инициатива с самого начала принадлежала мяснику, пока наконец лодочник не выронил шпагу и мясник, то ли не заметив, что противник безоружен, то ли еще по какой причине, рассёк ему запястье, так что больше лодочник драться был не в состоянии.Не прошло и минуты, как на площадку выбежала целая орава лодочников отомстить мяснику за запрещённый приём и целая толпа мясников, дабы не дать в обиду своего товарища, хотя большинство собравшихся и ругало его; завязалась потасовка, в ход с обеих сторон пошли кулаки, палки, ножи.Смотреть на это было одно удовольствие, но я стоял в самом центре и боялся, как бы не досталось и мне. В конце концов дерущихся растащили, и я уехал в Уайтхолл.
Первая часть очерка - ТУТ