Представьте себе человека, чей разум настолько превосходит обычные рамки, что цифры кажутся недостаточными для его измерения. Уильям Джеймс Сайдис был именно таким человеком. IQ в 300 баллов – почти вдвое больше, чем у Эйнштейна! – делал его, возможно, самым умным человеком, когда-либо ходившим по Земле. Но история Уильяма Сайдиса – это не триумфальное восхождение к вершинам славы и признания, а трагический спуск в бездну забвения, побег от собственной гениальности.

Он родился в начале XX века и уже в полуторагодовалом возрасте читал «New York Times». К четырем годам он писал научные трактаты по анатомии, а в восемь лет свободно владел восемью языками, включая язык, который сам и изобрел. В 16 лет Уильям с отличием окончил Гарвард, казалось, мир лежал у его ног.

Его детство было не детством, а непрекращающимся экспериментом по выращиванию гения. Родители, сами яркие интеллектуалы, лепили из сына вундеркинда, подгоняя его под собственные амбиции. Но превращение в «самого умного человека в мире» имело свою цену. Уильям так и не узнал радостей обычной жизни, дружбы, любви.

Когда давление славы стало невыносимым, Сайдис взбунтовался. Он бежал от мира, который так настойчиво пропихивал его на пьедестал. В начале 1920-х он примкнул к социалистам, протестующим против системы, которая, как ему казалось, сломала ему жизнь. Арест за участие в митингах ознаменовал его окончательный разрыв с прежней жизнью. Он искал не славы, а анонимности, не признания, а свободы.

В последующие годы Сайдис сменил множество профессий: он был водителем автобуса, офисным клерком, простым рабочим. Его гениальный ум, который мог бы перевернуть научный мир, использовался лишь для решения самых простых задач. Он публиковал свои труды под десятками псевдонимов, скрывая от мира своё настоящее имя. Однако творения «неудавшегося гения» уже никто не воспринимал всерьёз.

В 46 лет, в нищете и полном одиночестве, Уильям Сайдис скончался от инсульта. Его смерть прошла почти незамеченной, словно подтверждая его стремление к забвению. Мир потерял гения, но Уильям, возможно, обрёл долгожданный покой.

***