История эта произошла много лет назад, когда музыкальный мир был полон ярких талантов. Племянник знаменитого немецкого композитора Джакомо Мейербера решил почтить память своего великого родственника. Уверенный в собственных музыкальных способностях, он создал траурный марш, который намеревался исполнить перед самим Джоаккино Россини — выдающимся итальянским композитором и музыкальным критиком эпохи романтизма.

Во времена романтизма композиторы часто выражали свои чувства через музыку, молодой человек тоже стремился создать нечто столь же значительное, как произведения самого Мейербера. Однако, несмотря на благие намерения, талант молодого музыканта оставлял желать лучшего.

Молодой композитор предстал перед Россини с нотами в руках, исполненный гордости и волнения сел за рояль. Россини, известный своим тонким чувством юмора и наблюдательностью, внимательно вслушивался в марш юноши. Но по мере исполнения музыкального «творения» лицо Россини становилось всё более озабоченным, пока наконец оно не приобрело выражение искреннего страдания.

Марш действительно оказался настолько плох, что даже самый вежливый критик нашел бы трудным подобрать подходящие слова. Мелодии были фальшивыми, гармонии неуклюжими, а ритм совершенно неслаженным. Тем не менее, Россини проявил невероятное терпение, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица.

Наконец, когда музыка закончилась, Россини глубоко вздохнул и произнес фразу, ставшую впоследствии легендарной среди музыкантов всего мира:

-- Вашему дяде повезло бы гораздо больше, чем вам, мой дорогой друг, если бы судьба распорядилась иначе, и вы скончались раньше вашего дяди. Мы могли бы услышать настоящий шедевр — траурный марш, написанный самим Мейербером!

Эти слова прозвучали столь неожиданно и остро, что молодой человек сначала растерялся, а затем рассмеялся вместе с Россини.