Трое закадычных друзей, Сергей, мужчина, чье лицо обычно выражало суровую сосредоточенность, но при виде двух ящиков водки озарялось улыбкой святого Франциска.

Игорь, философ-любитель, утверждавший, что коньяк для дилетантов, а истина в чистой, как слеза младенца, «Беленькой».

И Михаил, молчун, ценивший тишину ровно до тех пор, пока третья стопка не развязывала ему язык… считали предстоящую рыбалку священным таинством.

«Мужским отдыхом», – мрачно пояснял Сергей, загружая в багажник не только удочки, но и стратегический запас, состоящий из двух ящиков водки, соленых огурцов и трех килограммов пельменей «на всякий случай».

Под «всяким случаем» подразумевалась бессонная ночь, философские споры о переустройстве мира и братские объятия под аккомпанемент храпа Михаила.

Сергей как главный страдалец, готовился к побегу, как к спецоперации. Весь вечер он ходил по квартире, слегка перекашиваясь и постанывая, с лицом человека, которого предательски прострелили в поясницу.

— Ох, Ларис, кажется, мой радикулит восстал из пепла, — простонал он, аккуратно укладывая в рюкзак не только удочки, но и второй, потайной ящик с «Русской водкой». — Поеду-ка я на озеро, прилягу на целебный бережок, может, отпустит. Холод и покой лучшее лекарство.

Его супруга, Лариса, женщина, способная по шелесту пачки купюр определить не только их точное количество, но и год выпуска, лишь прищурилась.

— Иди, иди, мученик, — вздохнула она, смахивая невидимую пылинку с тумбочки, где стояла бутылка с растиркой. — Только лекарство не забудь. И носки шерстяные я тебе в машину уже положила.

Мужчины, прибыв на озеро, совершили ритуал. Распаковали удочки для видимости, расставили стулья, вскрыли первый ящик с прозрачным сокровищем.

Воздух пах свободой, хвоей и обещанием благородного опьянения. Но едва Игорь, цокнув первой стопкой, начал свою лекцию «О влиянии степени очистки водки на глубину философской мысли», как из прибрежных кущ донёсся подозрительный шелест, явно исходящий не от рыбы.

Из зарослей папоротника, с грацией разведчика группы «Альфа», выплыла фигура в камуфляжном плаще и с биноклем на шее. Это была Лариса.

Сергей побледнел так, что его можно было использовать вместо сигнального отражателя.

— Лариса?! – прохрипел он. – Ты… как?

— Растирку проверила, – бодро отрапортовала жена. – Стоит. А вот твой радикулит, я смотрю, на удивление гибок. Так, друзья мои, что ловим? Головную боль? А я вам пирожков с капустой принесла! И рассольчика!

Михаил, не говоря ни слова, попытался незаметно накрыть ящик с «Русской» курткой. Игорь поперхнулся собственной слюной.

Дальше начался ад в формате «принудительной культурной программы». Лариса, облачившись в спасательный жилет оранжевого цвета (на берегу озера, где вода была по щиколотку), принялась активно участвовать в процессе.

— Сереж, а ты что, стопку не закусываешь? Так же печень отвалится! А ну-ка, дай я тебе пирожок! – и, выхватив у него из рук стопку, она сунула ему в рот пирожок с такой скоростью, что Сергей чуть не присоединился к карасям в их подводной обители.

— Ребята, вам носки сухие надеть? Спиртное ноги не греет! – не унималась она, пока Игорь тщетно пытался спрятать бутылку за пазуху.

Апофеозом стал момент, когда Лариса, решив «помочь» с палаткой, случайно застегнула молнию снаружи, пока внутри переодевался Михаил. Молчаливый Михаил внезапно обрёл дар речи, причём такой, что с ближайшего дерева свалилось сонное вороньё.

Потом она решила, что мужчины неправильно закусывают, и начала кормить их рассолом и пирожками с такой настойчивостью, будто от этого зависели курс биткоина и погода в Сочи.

Игорь, сопротивляясь, уронил в воду свой самый ценный улов, заветную бутылку с этикеткой «Столичная». Рыбалка была официально испорчена. Ящик водки смотрел на Сергея пустыми ячейками, словно упрекая: «И это всё, на что ты способен?»

Отчаявшийся Сергей наблюдал, как Лариса, словно заправский сомелье, расставляет бутылки водки на пеньке, предварительно протерев их влажной салфеткой. И, достав из своей волшебной сумки целлофановый пакет с застежкой, она принялась аккуратно, одну за другой, упаковывать в него водку.

— Вот, — с удовлетворением сказала она, застегивая молнию на пакете, где все бутылки жались друг к другу, как пленные солдаты. — Теперь в гигиенических условиях. И чтоб не разбилось.

Сергей, Игорь и Михаил молча наблюдали, как их священный Грааль был замурован в прозрачный саркофаг и водворен обратно в багажник Сергеевой машины, под бдительный присмотр оранжевого жилета.

Рыбалка окончательно превратилась в цирк, где клоуны были трезвые, а дрессировщик... с пирожками.

— Так, хорошо, согреваемся! — довольно кивнула Лариса и принялась накрывать на «стол», разложив пирожки на крышке от ящика из-под водки, что выглядело как глумление над святыней.

Вдруг ее взгляд упал на удочки.

— Ой, а что это ваши палочки так скучно лежат? — воскликнула она. — Давайте-ка я! Я в молодости чемпионкой по забросу лески была!

Не успели мужчины моргнуть, как Лариса размахнулась с силой метательницы ядра и.. щелчок. Блесна, описав дугу, безнадежно зацепилась за ветку старой сосны.

— Ничего, — смущенно улыбнулась она, — это же... э-э-э... новая тактика! Ловим рыбу на высоте!

Игорь бессильно опустил голову на колени. Михаил начал медленно и методично собирать свои вещи. Сергей с тоской посмотрел на ящик, где бутылки стояли ровными рядами, словно солдаты, которым выдали боеприпасы, но отменили атаку.

— Ладно, — снова нарушила тишину Лариса, хлопая в ладоши. — Раз с рыбалкой не задалось, давайте песни петь! Я в юности «Три белых коня» замечательно исполняла!

Трое мужчин синхронно вздрогнули. Водка внезапно показалась им не источником веселья, а единственным спасением от надвигающегося кошмара. Но до нее, охраняемой бдительным оранжевым демоном, было не добраться.

Рыбалка была не просто испорчена. Она была казнена. Расстреляна пирожками, утоплена в чесночном рассоле и повешена на сосне вместе с блесной.

А впереди еще была долгая ночь с сольным концертом.

© Ольга Sеребр_ова