В далёком 1097 году на живописном берегу Днепра в тихом городке Любеч собрались люди, от решений которых зависела судьба русской земли. За плечами годы кровопролитных междоусобиц, опустошавших землю. Ярослав Мудрый, разделив свои владения между сыновьями, невольно посеял семена раздора, которые пышно проросли после его кончины. Князья, потомки славного рода Рюриковичей, жаждали власти и земель, забыв о единстве перед лицом внешней угрозы.


Пламя вражды разгоралось всё сильнее, и поражение на реке Стугне от половцев лишь подлило масла в огонь. Внукам Ярослава Мудрого стало очевидно: дальше так продолжаться не может.

И вот 19 октября в Любече встретились Святополк Изяславич, Владимир Мономах, братья Олег и Давыд Святославичи, Давыд Игоревич и Василько Ростиславич. Не было среди них лишь полоцкого князя Всеслава Брячиславича, посчитавшего, что ему нечего делить с остальными.

Стоит понимать, что подобные встречи князей, решавших судьбы русских земель, были делом привычным. С XI века потомки Рюрика регулярно собирались, словно большая семья, чтобы обсудить самые важные вопросы: от начала войны до строительства новых крепостей.

Как же проходили эти княжеские съезды? Князья прибывали в условленное место со своими дружинами, разбивая лагеря неподалеку друг от друга. Потом начинался своеобразный ритуал, «стояние на конях» – предварительные переговоры, обмен посланиями и грамотами. И только после улаживания формальностей князья собирались вместе для обсуждения насущных проблем.

Главным итогом Любечского съезда стало знаменитое: «Каждый да держит отчину свою!» Это не было красивой декларацией о мире и братстве, это был жёсткий раздел власти, способный, как тогда казалось, прекратить братоубийственную войну. Киев, Туров и Пинск достались Святополку, Переяславское княжество, Суздальско-Ростовская земля, Смоленск и Белоозеро – Владимиру Мономаху, Чернигов, Северская земля, Рязань, Муром и даже далёкая Тмутаракань – Олегу и Давыду Святославичам. Давыд Игоревич укрепился во Владимире-Волынском с Луцком, а Василько Ростиславич обрёл владения в Теребовле, Червени и Перемышле.

Любечский съезд, казалось, поставил точку в бесконечной борьбе за власть, но на самом деле лишь зафиксировал новый политический строй – феодальную раздробленность. Отныне каждое княжество стало наследственным владением определённой ветви Рюриковичей. Мечта о единой Руси, казалось, угасла навсегда.

Увы, надеждам на мир не суждено было сбыться. Сразу после съезда вспыхнула новая междоусобица, на этот раз за юго-западные земли. Трагическое ослепление князя Василька Ростиславича стало началом новой кровопролитной войны, продолжавшейся до 1100 года. Уветический съезд, призванный урегулировать ситуацию, лишь усилил передел власти.

И всё же Любечский съезд не был напрасным. Он стал поворотным моментом, заложившим основы нового политического устройства. Пусть и не сразу, но это событие помогло князьям осознать необходимость хотя бы временного объединения перед лицом внешней угрозы – половцев. И период правления Владимира Мономаха, начавшийся после смерти Святополка, стал временем относительного единства и расцвета Киевской Руси. Время, когда старые раны начали затягиваться, а надежда на сильное и единое государство вновь забрезжила на горизонте.

***